Юрий Голяндин
50 лет, Норильск
Наш герой в 47 лет пережил клиническую смерть. Он уже три года борется за свою жизнь.
Внезапно я проснулся в 3 утра в понедельник. Но меня не беспокоила боль. За грудиной ничего не жгло,
в левую руку ничего не отдавало, как принято считать. Было просто ощущение сильной нехватки воздуха. До пяти утра я ходил по квартире, пил воду. Потом уже разбудил семью. Сын сходил в аптеку за нитроглицери-
ном, и я принял лекарство. На какой-то момент мне стало чуть легче, но вскоре все неприятные ощущения вернулись. Где-то в шесть-семь утра жена всё-таки решила вызвать скорую помощь При этом она сказала: «Поставят укольчик, и ты пойдешь на работку». Скорая приехала минут через пять.
Укольчик мне сделали, но на работу не отправили. Вынесли меня из квартиры на носилках, да еще чуть не сделали это вперед ногами… Вот дураки!
Когда меня привезли в больницу, сразу же определили в палату интенсивной терапии. Оказавшись там,
я увидел, что на соседней койке лежит мой коллега. Мы узнали друг друга и посмеялись над ситуацией. Затем ко мне подключили электрокардиограф, поставили капельницу и стали наблюдать за моим состоянием.
С коллегой мы перекинулись парой фраз, но тут же мой электрокардиограф начал показывать прямую нить
и пищать. Сосед заорал во весь голос. Быстро сбежались врачи, а между мной и коллегой моментально поставили ширму. Дальше начались реанимационные действия, прямо как показывают в фильмах. Но обо всём этом
я узнал уже потом, когда пришёл в сознание.
Наверное, вы удивитесь, но умирать было приятно.
Я почувствовал тепло, спокойствие и уснул как младенец. Никакого белого света в конце туннеля не было. Это всё вранье.
Сутки после инфаркта мне было запрещено вставать.
Я получал таблетки, капельницы и уколы в живот. Через две недели меня направили в Краевую больницу
г. Красноярска, где провели исследование крупных вен
с помощью катетера (коронарография). Там же врачи сказали, что с тем, что осталось от моего сердца,
я проживу не больше полутора года. Я их поблагодарил и добился того, чтобы меня лечили в Федеральном кардиоцентре.
Там мне сделали аортокоронарное
стентирование и поставили в очередь на установку кардиовертер-дефибриллятора. Кстати, очередь до меня
дошла только через полтора года. А в скором времени, если здоровье позволит, я встану в очередь на трансп-
лантацию сердца.
После всех этих событий моя жизнь сильно изменилась. Теперь я ежемесячно трачу около 10-15 тысяч на лекарства, которые нужно принимать в определенном количестве в определенное время.
Я не могу себе позволить много и быстро передвигаться, поэтому хожу в 10 раз медленнее, чем раньше и чем вообще какой-либо здоровый человек. Я уже не могу заниматься так любимой мною рыбалкой или охотой, не могу работать и отдыхать, как раньше. Когда я забываюсь и иду чуть быстрее, чем могу себе позволить, моментальный обморок возвращает меня в суровую действительность.
Благодаря всему этому я начал ценить время. Оказывается, его очень мало. Когда ты молодой и здоровый, не думаешь, что можешь когда-то умереть. А после инфаркта я понял, что не бессмертен. У меня появилась большая ответственность за себя перед моей семьей. Что с ними будет, если меня не станет? Я верю, что не просто так я остался жить в тот день, не просто так меня выгнали с «того света».
Дмитрий Буянков,
заведующий кардиохирурги ческим отделением №3 Федерального центра сердечно-сосудистой хирурги (Красноярск)
47 лет — молодой возраст по классификации ВОЗ. Это рядовой случай человека, который дожил до 47 лет, не зная проблем сердца. Наш пациент.
Как себя защитить?
Что нужно знать?